Анастасия Гофман - Печать силы
Вилена непонимающе качнула головой. Это лицо она видела прежде, хоть и черты его немного смазались в сознании. И все же чутье сразу дало ответ, кому оно принадлежало. Виновница всего, что произошло между Адамом и Владимиром, стояла прямо перед Виленой, живая и невредимая, словно сошедшая с той самой фотографии, единственной фотографии, которую Владимир хранил у себя.
– Не может быть… – тихо шепнула Вилена, но ее слова разнеслись в пространстве, отражаясь от невидимых стен, словно разводы на воде от брошенного камня. – Ты ведь должна быть мертвой.
– Здесь многое должно быть по-другому, но все же это так, как есть, – девушка с лицом ребенка снисходительно улыбнулась, пожав хрупкими плечами.
– Значит все это время…
– Ты что-то сказала?
Анна вмиг возникла рядом с Виленой, схватив ее за предплечье. Пусть внешние данные никак не выдавали в ней силы, но здесь, в сознании, тонко сплетенном лишь чужой энергией, вся ее мощь вылезала наружу.
Вилена заглянула в ее глаза. Сердце отчаянно билось в груди, продолжая свою работу, даже когда душа его хозяйки оказалась запертой где-то далеко от этого места. Все тело напряглось, сдерживая крошечные, но стремительные и неумолимые попытки энергии прорваться. Девушка не сводила глаз с призрака прошлой жизни, все это время следившего за ней и Владимиром сквозь призму собственных разрушенных лет.
– Ты была жива все это время? Все те годы, что Владимир винил себя в твоей смерти? Как ты могла так…
– А как смог он? – кажется, натянутое внешнее спокойствие наконец закончилось, представляя Вилене истинные чувства Анны. – Он искалечил всю мою жизнь, превратив в настоящий ад, а сам надеялся выйти сухим из воды? Ну, уж нет…
– Ты хоть понимаешь, что ты наделала? – Прозрачные капельки собирались в уголках глаз Вилены, когда боль вернулась в ее сознание. – Ты хоть можешь представить, сколько чудовищных смертей он принес людям только из-за того, что всю жизнь считал себя монстром? Почему не дала понять, что жива…
– Я не хотела больше зависеть ни от Владимира, ни от Адама. Выполнять их условия, с кем и когда я должна быть. Кому из них уделять больше внимания, кому меньше. Испытывать чувство вины за то, что не могу быть с ними обоими. Ты не представляешь, каково это…
– Ты сейчас серьезно вздумала жаловаться на свою расчудесную жизнь, которая купала тебя в заботе родителей и внимании лучших друзей? – Вилена негодовала, совершенно отказываясь входить в чье-то положение.
– Что я могла поделать? – Слезы брызнули из ненастоящих глаз Юнны, растворяясь в окружающем пространстве. Декорации сменились на более мрачные, лишенные света.
– Ты должна была просто сделать выбор! Как его делают сотни, даже тысячи людей каждый день своей долбанной жизни! А ты всего лишь избалованная идиотка, которая умудрилась из банального любовного треугольника разыграть сцену, длиной в три сотни лет! Никакой проблемы никогда не было, ты просто чертова эгоистка, которая не захотела брать ответственность за собственное решение.
Вилене захотелось стереть вычурную обстановку зала с лица земли, но это оказалось сложнее, чем она думала. Анна накрепко связала ее разум, не давая сделать и шага в сторону. Все происходящее подчинялось только желанию Анны. Вилена пришла в бешенство при осознании того, что проигрывает в умениях.
«Он не успел…»
– Ради всего святого, только не думай об этом уроде, я читаю твои мысли, – хладнокровно заметила Юнна, меняя собственный облик. – Должна признаться, новое лицо мне по душе. Что уж говорить, только одна из нас выберется отсюда, поэтому я могу признать такие вещи.
– С кого же ты, святоша, сняла скальп, чтобы напялить на себя эту милую мордашку?
– Ни с кого. Эта девушка была мертва, а я оказалась одной из первых, на ком ставили хирургические эксперименты. Мне нечего было терять на тот момент. Я готова была пойти на все, что угодно, лишь бы изменить свою жизнь.
– Тебе стоило всего лишь вернуться, чтобы все изменить. Владимир нашел бы способ помочь… в отличие от Адама, ему ты была действительно дорога.
– Что ты можешь об этом знать…
– Ох, ну конечно. Это может прозвучать странно, хотя кого это волнует, но я знаю Владимира гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. Я знала его именно тем, кем он являлся. И если бы вы не сделали этого, – Вилена на секунду замялась, не желая даже вспоминать о случившемся. О том, что она видела в больнице, – он смог бы, наконец-то, жить нормально. Как и всегда хотел.
– Я не хочу, чтобы он жил. Он не достоин этого.
– Думаешь, ты достойна? – ухмыльнулась Вилена, совершенно перестав бояться. – Думаешь, Адам был достоин? Или даже я? Вряд ли в мире есть кто-то, действительно достойный жизни. Мы все творим мерзкие вещи, не желая признаваться в этом.
– Ты утверждаешь, что сама убила Адама? – Юнна вздернула подбородок. – Тебе не хватило бы смелости сделать это.
– Знаешь, когда на тебя бросаются с ножом, поливая грязью и тебя, и твою семью, а ты даже понятия не имеешь, чем так насолила, силы смелость приходит сама. Я всего лишь защищала свою собственную жизнь. И не будь Владимир тем, кем он являлся, он не спас бы меня, а довел бы дело до конца, как они с Адамом и планировали.
– Что именно они планировали сделать?
Вилена подняла на Юнну полные изумления глаза, мимо пронеслись обрывки воспоминаний двухнедельной давности, когда Владимир учил девушку очередному энергетическому приему.
– Ты смеешься надо мной? Залезла ко мне в голову и рассчитываешь, что я буду изливать душу? Проваливай отсюда! Что непонятного в том, что я сказала чертовых пять минут назад? Я убила мать Паши, еще четверых, когда родители пытались сбежать из этого дурдома, а твой любименький Адам хотел отомстить за них.
– А Владимир…
– А Владимир – единственный человек, который все же понял, что мне нужно дать шанс!
Юнна замолчала. В ее глазах плавали капельки воспоминаний, пробуждая те чувства, что уже давно скрывались глубоко внутри. Она вновь подошла ближе, на что Вилена отреагировала, весьма нелестно обозвав Юнну, но та даже не обратила внимания.
– Тебе он помог. Но мою жизнь разрушил до основания. Даже ниже.
– Даже не пытайся мне врать, – грубо оборвала Вилена. – Я видела, что произошло в тот вечер на самом деле. Если кого-то и обвинять в том, что ты чуть не погибла, так это Адама. Это он не остановил своего друга, хотя мог. Ему нужно было всего лишь впитать чужую силу, и никакого взрыва не произошло бы. Но Адам хотел избавиться от конкурента. Из-за его стремлений ты оказалась здесь.
Юнна невольно поджала губы, ей становилось все сложнее контролировать чужое сознание, Вилена вот-вот могла вырваться из этой ловушки.
– Адам любил меня…
– Адам хотел обладать тобой! Плевать ему на твои чувства, значение для него имела только власть! Желание утереть нос единственному человеку, который мог тягаться с ним в способностях. А ты купилась на его бредни про счастливое совместное будущее? – Вилена снисходительно улыбнулась. – Мне даже тебя жаль.
– Не говори мне подобного, – Юнна зажмурилась, прижимая ладони в ушам. Только это никак не уберегло ее от осознания правды. – Адам был совсем другим…
– Тогда почему же он не узнал тебя?
Вилена сама не поняла, в какой момент ее сознание нащупало в чужих мыслях воспоминания: первый учебный день в ШЭИзе, взгляд Юнны ни на секунду не отрывается от Адама, в груди бешено колотится влюбленное сердце девушки.
– Я стала совсем другой, – оправдываясь, прохрипела Юнна. – У меня другое лицо, ты же видишь!
– Серьезно?
Вилена отвернулась, смотря туда, где сейчас разворачивалась уже другая сцена: Паша влетел в палату первым, Юнна выглянула из-за его плеча, и ее предвкушенный взгляд пересекся со взглядом только что очнувшегося человека. Владимир непонимающе смотрел на незваных гостей, словно еще не осознал, зачем они пришли к нему. И тут его взгляд прояснился, мужчина приподнялся на локтях, слабый голос изумленно произнес:
– Аня?!
Пустота. Вилена проглотила ком в горле, воображаемые слезы тут же исчезли с ее лица.
– Тогда почему он тебя сразу узнал?
– Я не знаю, – девушка стыдливо потупила взгляд. Слезы кипели на ее щеках.
– Владимир никогда не переставал тебя любить, – слова давались с трудом, но Вилена хотела сказать все до конца. – Чувства он беречь умеет. Он бы никогда не предал тебя, что бы ни случилось. За это и поплатился. Ты же не думаешь, что смогла бы убить его, если бы он сам тебе этого не позволил?
– Он не сопротивлялся. Совсем. Я даже… – Юнна печально улыбнулась самой себе, – растерялась, когда увидела его улыбку. Я готовилась к этой встрече, представляла, как выскажу ему всю свою ненависть, но стоило его увидеть, как я напрочь об этом забыла. Он был таким же, как и раньше. Даже лучше.
